«Спал в боксе от обуви» — Ильяс Сахтара рассказал о непростом детстве
Стилист, дизайнер и ведущий парного мейковер шоу «Мiсiя краса» Ильяс Сахтара родился в городе Бишкек (Киргизия). Когда ему было 9 лет — семья вернулась в Крым. О том, как провел детство за кулисами, и чего ему не хватает для полного счастья, рассказал в программе «Зірковий шлях» в рубрике «Кава з перцем» на канале «Украина».
Iльяс начал свою карьеру в модном доме Дианы Дорожкиной и Сергея Ермакова. В 2009 году стал главным стилистом телеканала «Украина», i несколько лет является лицом шоу «Місія краса». И к успеху он прошел большой путь, который начался из-за кулис сцены, на которой выступали его родители, солисты легендарного состава крымскотатарского ансамбля «Хайтарма», культовые национальные певцы для крымчан. Они объездили с концертами весь Советский Союз. Поэтому их сын с детства знал, что там, по ту сторону сцены.
«Это ненормально, это сплошная детская травма, можно сказать. Любой ребенок артистов, он скажет то же самое. Не то, чтобы ездил с родителями на гастроли, я чуть не родился там. Меня начали возить с собой, когда мне было полгода, была костюмер, которая за мной ухаживала. И я иногда спал в боксе от обуви, она клала туда поролон от микрофонов, затем сверху такую чистенькую пеленку», — делится в программе «Зірковий шлях» Iльяс Сахтара.
Ильяс признается, в детстве ему казалось, зрители крадут у него родителей. А в начальной школе случилось то, что он воспринял как предательство.
«Меня отдали в интернат для одаренных детей, эта приставка «одаренных», она ничего не дает, конечно», — говорит главный стилист канала «Украина».
Оттуда родом ощущение покинутости, которое долго его не покидало. И эпизод, который до сих пор остается его ночным кошмаром:
«Я, когда это вспоминаю, это моя, скажем так, основная детская травма. Весь корпус спальный, всех детей забрали родители, я остался один. И вот это ощущение, когда тебя бросили. Собрал, какие-то остатки энергии, мне было очень трудно и страшно, я ребенок, мне 6 лет, спуститься на первый этаж. Там такой сидел дядя очень злой всегда, я очень его боялся. Я пришел к нему через 4, мне кажется, этажа вниз, а там еще свет не работал, сказать этому дяде, чтобы он мне позволил позвонить родителям. Слава богу, что у нас был стационарный телефон, через некоторое время, очень поздно за мной приехали мои родители», — делится Сахтара.
Позже, когда он уже вырос, то понял: родители его защищали. Ведь именно в то время они переживали ужасы преследования. Крымские татары, которые бережно относились к своей культуре уже были под подозрением спецслужб.
«У папы были проблемы с КГБ, и там такие ужасы были. Ему даже сделали операцию насильно, убрали здоровые гланды. Для певца, это как сломать ноги человеку, который танцует. Ему очень было трудно, его голосовые связки адаптировались около 5 или 6 лет. Он петь так, как раньше, не мог. Насильно, говорили, что, если мы это не сделаем, у тебя есть семья…», — делится Iльяс.
Стилист тяжело переживает разлуку с родителями, которые живут в Крыму.
«Это очень похоже на то, что, когда у тебя забирают родителей, для меня Крым — это, во-первых, культура, это мои родители, потому что они артисты, и они, можно сказать, последние, кто эту настоящую культуру, эту настоящую песню несут», — делится Ильяс.
Сегодня Сахтара занят полностью работой, и спокойно воспринимает одинокую личную жизнь, которая, порой, несколько драматична.
«Сердце мое попало в мясорубку, в электрическую. И уже долгое время оно на реабилитации. То есть заживает, мне кажется, что я, может, не встречу, а, может, встречу, я не делаю из этого проблему. Одиночество — это не недостаток, это ты и есть…», — говорит Сахтара.
О том, требуют ли родители свадьбы и внуков, ответил следующее:
«У нас с родителями такой паритет. Они не требуют от меня ничего, а я им не говорю, что они делали в детстве, — говорит стилист i добавляет, — я вот точно могу сказать, что мне не хватает для полного счастья – родителей возле меня. Для того, чтобы они были всегда у меня где-то в Киеве или в Украине. Мне кажется, что они поняли уже тот факт, что для родины они сделали максимум, что смогли. Они уже пожилые, и, что сейчас они не нужны земле, они нужны детям».
